Когда наши победили, все вздохнули с облегчением.
Никто, правда, так и не понял, кого именно они победили, но на шестом месяце бомбометания это было уже неважно.
Главное: больной наконец притомился и присел у кадки с фикусом. У него депрессия наступила, хвала небесам, после маниакальной фазы. Он обиделся на мироздание, сел и глядит исподлобья.
Но это ничего, что исподлобья. Главное: не бегает по этажу со своей острой фазой, беспрецедентными размерами и подростковым военно-промышленным комплексом. И то хлеб.
Конечно, пациента следовало бы на всякий случай зафиксировать прямо к кровати, но таких санитаров во вселенной не наблюдается. Так что скажите спасибо текущему моменту.
— Ну что там?
— Сидит, оклемывается.
— Ну, слава богу.
А истощился пациент, действительно, не на шутку. Полбюджета фиганул на истерику. А какие он теперь испытывает внутри себя ощущения, это ведь его личное дело, не правда ли?
О! Заговорил.
— Дядя Сэм, а можно, я скажу, что я победил?
— Победил-победил, сиди.
— А можно, мы это отпразднуем?
— А вас много?
— Очень! Шойгу, Рогозин, Ивановых несколько…
— Конечно, мои маленькие. Конечно, празднуйте. У себя в палате — празднуйте на здоровье. Еды прислать?
— Не надо!
— Хорошо, празднуйте так.
— Но мы победили, вы поняли?
— Конечно-конечно.
Свежие комментарии